Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]

Когда его единомышленники услышат о том, что американец целым и невредимым ушёл из школы каратэ, они явно падуг духом. Их веру необходимо укрепить.

Генерал Лиу сел на жёсткую кровать. Он должен трижды обдумать свои планы в мельчайших подробностях и только потом говорить со своими людьми.

Когда он будет готов, то станет действовать очень обдуманно; его план увенчается успехом, и он снова обнимет Мэй Соонг, прекрасный цветок, единственную свою усладу помимо долга и работы.

Его план не должен провалиться. Даже если в него входит устранить этого невероятного американца, который опять возродил к жизни мифы и легенды Древнего Китая. Да. Прежде всего следовало разоблачить фальшивость этих мифов.

Генерал Лиу поднялся с кровати и забарабанил в

тяжёлую стальную дверь. Человек в вытертой армейской форме открыл её.

— Я хочу немедленно встретиться с руководителями, — заявил генерал Лиу.

Затем он захлопнул дверь, услышав лязг закрываемого снаружи засова.

Через несколько минут все были в сборе. Новоприбывшие чувствовали себя неважно из-за крайне спёртого воздуха. У некоторых из них на лбу выступила испарина; разглядывая их, генерал Лиу заметил, как жирны, бледны и обвислы были эти лица. Они совсем не были похожи на людей, участвовавших в больших походах. Они напоминали собак Чан Кайши и его разжиревших прихлебателей.

Что ж, генералу Лигу часто приходилось водить в бой не готовых для этого людей. Он стал говорить с ними о длительной борьбе, и о трудных временах, и о том, как трудности были преодолены. Лиу говорил о голоде и холоде и о том, как народ справился с ними. Он взывал к чувству гордости в сердцах людей, стоявших перед ним, и, когда они забыли о душном воздухе в помещении и зажглись революционным энтузиазмом, он приступил к самой главной цели своего выступления.

— Товарищи, — произнёс он на запрещённом кантонском диалекте, оглядывая комнату и встречая устремлённые на него взгляды, — мы, которые добились столь многого, как можем мы верить наивным детским сказкам? Разве суровая зима в пещерах Шань-Иня не была страшнее этих легенд? Разве армия Чан Кайши и его собак не была опаснее всех этих россказней? Разве современное оружие не страшнее опасных мифов?

— Да, да, — послышались голоса, — Это правда, правда.

— Тогда, — спросил генерал Лиу, — почему мы должны бояться всех этих сказок о синанджу?

Один молодой мужчина заявил с торжествующим видом:

— Никогда не бояться страданий. Никогда не бояться смерти. Никогда не бояться этих детских сказок.

Но старик, одетый в лохмотья, которые когда-то были одеждой, привезённой из Большого Китая, усомнился:

— Он убивает, как ночные тигры Синанджу. Он делает это точно так же, как они.

— Я сам боюсь этого человека. — Такое откровение генерала Лиу ошеломило присутствующих. — Но я боюсь его как мужчину, а не как сказку. Он — грозный мужчина, но мы побеждали и не таких грозных. Он совсем не ночной тигр из Синанджу, потому что таких тигров не существует. Синанджу — обычная деревушка в Корейской Народно-Демократической Республике. Вот ты, товарищ Чен, ты побывал там! Расскажи нам о Синанджу!

Мужчина средних лет в тёмном однобортном костюме со стальным лицом и небрежно подстриженными волосами, выступил вперёд и встал рядом с генералом Лиу. Он повернулся лицом к людям, собравшимся в душной комнате.

— Я видел Синанджу. Я разговаривал с жителями Синанджу. Они были бедны, и их жестоко эксплуатировали когда-то, ещё до нашей славной революции. Сейчас они начинают пользоваться плодами свободы и,

— Легенда, — прервал его генерал Лиу. — Расскажи им о легенде.

— Да, — вспомнил мужчина. — Я искал Мастера синанджу. «Какого мастера?» — спрашивали меня люди. «Хозяина ночных тигров», — сказал я им. «Такого вообще не существует, — отвечали они. — Если бы он был на самом деле, неужели бы мы были столь бедны?» И я уехал оттуда. И даже один испанец, работавший когда-то на нас, также заявил, что он не смог найти Мастера синанджу. Так почему же мы должны верить в его существование?

— Ты предлагал деньги жителям Синанджу? — спросил старик, говоривший ранее.

— Нет! — сердито заявил мужчина. — Я представлял революцию, а не нью-йоркскую фондовую биржу.

— Люди Синанджу обожают деньги, — не уступал старик. — Если бы ты предложил им деньги и они продолжали бы говорить «нет», вот тогда я был бы спокоен.

Заговорил генерал Лиу.

— У американца, о котором мы говорим, лицо белое, как тесто. Сделает ли Мастер синанджу ночного тигра из человека с белым лицом? Даже в легенде ночными тиграми становятся только жители Синанджу.

— Вы не правы, товарищ генерал. В легенде говорится, что однажды явится Мастер, настолько влюблённый в деньги, что из-за богатства он обучит белолицего, который вберёт в себя все секреты синанджу. Он сделает из него ночного тигра, причём самого свирепого из них. Он сделает из него полубога, близкого к индийским божествам, родственного Шиве, — Разрушителя.

В комнате воцарилась тишина. Все оцепенели.

— А через час, — пообещал генерал Лиу, — этот Разрушитель будет валяться мёртвым на моей койке. И я дам вам привилегию казнить это легендарное тело. Конечно, если только наша славная революция не будет отменена из-за какой-то дурацкой сказочки для детей.

Эти слова разрядили обстановку, все рассмеялись. Все, кроме старика. Он сказал:

— Белолицего видели вместе со старым корейцем.

— Это был его переводчик.

— Это мог бы быть и Мастер синанджу.

— Чепуха, — стоял на своём генерал Лиу. — Это всего лишь увядший цветок, годный разве для украшения могилы.

Стараясь не унизить достоинство старика, генерал Лиу низко поклонился ему по старинному обычаю.

— Ну же, товарищ. Ты сделал слишком много для революции, чтобы остаться в стороне в момент нашего торжества, — и знаком он приказал старику задержаться.

Остальные, оживлённо переговариваясь, начали выходить из комнаты через узкую стальную дверь. Они снова превратились в сплочённую боевую единицу.

Генерал Лиу подошёл к двери, закрыл её и пригласил старика сесть на кровать. Сам же он примостился на единственный стул и сказал:

— Эта деревушка Синанджу… Я тоже слышал легенду, но я не верю в неё.

Старик кивнул головой. Его глаза были стары и напоминали выцветшую глину, лицо было обтянуто высохшей кожей.

— Но мне пришлось столкнуться с другими явлениями, в которые трудно поверить, — продолжал Лиу. — Допустим, что эта легенда не вымысел, что этот Шива, Разрушитель, действительно существует. Говорится ли в легенде о каком-нибудь его уязвимом месте?

— Да, — ответил старик. — На него действует луна справедливости.

Лиу с трудом подавил в себе гнев. Как же часто он был вынужден, скрывая раздражение, иметь деле с архаическим способом поэтизированного выражения мыслей, который приковывал его народ к нищете и невежеству! Он заставил себя говорить мягко.

— Есть ещё какие-нибудь другие слабые места?

— Да.

— Как его можно победить?

Старик ответил быстро и просто:

— Яд.

Но осторожно добавил:

— Нельзя полностью доверяться яду. У него необычное тело, и он со временем может оправиться от яда. Яд пригодится лишь для того, чтобы ослабить его, а затем наступит очередь ножа или пистолета.

— Ты говоришь — яд?

— Да.

— Тогда пусть это будет яд.

— У тебя есть способ отравить его?

Их разговор был прерван стуком в дверь. Вошёл посыльный и вручил Лиу записку.

Он прочитал её и широко улыбнулся старику:

— Да, товарищ. Есть весьма милый и очаровательный способ отравить его. Исполнительница замысла только что поднялась наверх.

Это было самое вкусное мясо в устричном соусе, которое когда-либо пробовал Ремо. Неповторимый аромат исходил от тонких ломтиков мяса, купавшихся в коричневой подливе. Ремо подцепил вилкой ещё один ломтик, обмакнул его в устричный соус и с наслаждением отправил в рот.

— Я никогда ещё не получал такого удовольствия, — сказал он Мэй Соонг.

Девушка сидела за столом, накрытым белой скатертью, напротив него и наконец-то молчала. Она, естественно, отрицала всё. Она не получала никаких посланий от похитителей Лиу. Она не знала, каким образом в её комнате появилась маленькая красная книжица. Она отрицала, что ей приказали заманить Ремо в школу каратэ.

Всё это она отвергала по пути в ресторан. Отвергала и тогда, когда уже в ресторане направилась в дальний туалет, где получила указания от старой китайской женщины. Она отрицала это даже для самой себя, когда заказала мясо в устричном соусе и, сославшись на внезапное отсутствие аппетита, отказалась от своей порции, позволив Ремо съесть всё.

Ремо продолжал жевать, будучи настороже и в любой момент ожидая опасности, которой, казалось, были пропитаны стены ресторана. На них нападали уже четыре раза, и сейчас те, кто похитил генерала Лиу, должны нанести последний, завершающий удар в открытую. Бедный старикан. Он, вероятно, томится в какой-нибудь темнице, преданный своей же собственной женой. Возможно, именно его старческий возраст так резко настроил против него Мэй Соонг. Или, может быть, прав был Чиун, когда заявил: